Вешайте в своих кабинетах портреты детей и любимых женщин.
На земле и без нас хватает проблем и трещин.
И мне снился сегодня мир. Вот бы сон тот вещий.
В этом сне, люди были как люди, а вещи были как вещи.
А вовсе не наоборот.
Были живы те, кто ушёл не допев куплета.
Кстати, разумеется во сне этом было, почти что лето.
И цвели на одном участке магнолия и гортензия,
И единственная человеческая претензия была в том, что мёда - невероятного много.
Дети с сотами, выстраивались в дорогу,
Совершенно разные, держа друг друга крепко, не разделяя.
Их родители верили в перерождения или ждали рая.
А пока что все ждали мая. И нашли под небом огромный мир.
Каждый нашёл себе место, каждый был кем-то любим.
И никакого оружия на этой планете, никогда и не создавалось.
Кровь, разумеется, каплями проливалась.
Если вдруг кто-то ранился собирая хлопок, или срывая розу.
И конечно в этом сне тоже были слёзы,
Только те были очищением, универсальной, почти молитвой.
И бывала, в том мире, битва.
Но кончалось все, хорошо.
Дети - вырастали.
И из стали, было то, что должно было быть из стали, а не мысли, чувства и человеческие сердца.
В этом мире не пили с лица.
Доживали до самых своих седин.
И никто не хотел быть непобедим.
И никто никуда не гнался.
Не убивал друг друга под именем «своего Бога».
От земли до него была лишь одна дорога.
Путь любви.
Без власти, бабла, и золота на дверях.
Ценное измерялась - в благих делах.
Ну, а самое важное, помимо того, что никто не носил ярлык,
Это то, что у всей планеты был лишь один язык.
И никто не делился на цвет, религию, диалект.
И быть может, в мире том, был какой-нибудь президент.
Я не в курсе.
Но прежде, чем дать какой бы то ни был ответ -
Все смотрели на детей, на своих любимых, на сердце своё и свет.
И без жажды, без сытости до разорванных животов.
В этом мире может и был президент, но правила всем Любовь.
Обрывался мир, моими распахнутыми глазами и шторами на окне.
И понятно, что все это бред, и не мне понимать как устроен мир.
Но пожалуйста, выбирайте сердцем.
Так нужно, можно.
Сон, конечно, навряд ли мой станет вещим.
Но останется, как подсказка - в глаза детей и любимых женщин.
